Way

Ты, рано путь почуяв свой, не путешествуя с толпой, в тиши сидел подчас один, и был отчасти нелюдим, и был порою грустен, да… За книгой детские года провел, читая, долго ты, лелея светлые мечты…

Что измениться сможет мир и засияет как сапфир, и спустя много-много лет он станет лучшей из планет. Что люди станут все добрей, во власть придет не дуралей, любить что каждый станет труд, а в духе будет Робин Гуд, что слабых сможет защищать и за ошибки их прощать, достойным будет здесь любой – отважный, честный как герой! Что люди станут добродушны, скромны и Богу все послушны, что лето будет круглый год, а мама с папой не умрет. Что люди смогут все летать и перестанут уж страдать, и будет радостно им жить и мир за жизнь благодарить. Как сад Земля что расцветет, вздохнет от счастья, оживет и пробудится ото сна, и в мир придет тогда весна! Ты верил, да, что будет так, остался сущий лишь пустяк: как донести другим мечты – о том не знал нисколько ты.

И вот ты здесь, среди людей, кто отрастил клыки зверей и кто не ведал, что творит, коль совесть в них не говорит. О том пытался говорить – но начал класс тебя хулить и насмехался над тобой… не по пути тебе с толпой! «Блаженным» был ты окрещен и кровью духа освящен. Текли мгновенья и года… ты одиноким был всегда.

Оббиты крылья – как лететь? Презрения сам накинул сеть ты на себя в тот самый миг, когда давил свой в горле крик. Куда лететь, куда бежать и как страданья избежать – с толпою слиться и пропасть, себя призреть и в грязь упасть? Или простить их и понять, какой кто есть – таким принять и полюбить суметь теперь, чтобы заснул в их душах зверь, и подарить им лишь любовь, что горячит порою кровь. Не презирать их, но согреть, чтоб каждый смог мечтать и петь!

Хохочут пусть, смеются пусть – любовь придет, исчезнет грусть, в сердцах не место будет льду… Ты верь в свой путь и знай: «Дойду!»