Télévision
– Добрый вечер! – прогорланил телевизор. – На что будем смотреть сегодня? Порнуха, чернуха, бытовуха, ржака, бандитская романтика, мыльные оперы, бесконечная политота?
– Добрый вечер! – прогорланил телевизор. – На что будем смотреть сегодня? Порнуха, чернуха, бытовуха, ржака, бандитская романтика, мыльные оперы, бесконечная политота?
– …И там они, наконец, встречают свое счастье, – закончил повествование Рассказчик, закрывая Книгу и созерцая на мгновение замершие в свете вечерних уличных огней лица
– Вы называете нас Ангелами, но хохочете вослед, когда мы говорим вам о полете. Вы распинаете нас, когда мы пророками приходим в ваш мир только ради вас самих.
Судьба у кролика Аристарха была не ахти.
– Б-у-у-у-у! В-у-у-у-у! – прогудело вдали.
– Кто там плачет? – встревожился человек.
– Ты такой замечательный и чудесный, такой… ритуальный! – льстиво проворковала человеку на ушко Ритуальность.
У одного любившего старинные вещи писателя был друг, навещавший и вдохновлявший его время от времени.
Здраве буде, миряне!
Здравствуйте, уважаемые душевнонезажатые читатели и страницелистатели.
«Осторожно: Бог! Посторонним вход строго воспрещен!» – прочел Иван вывеску на невзрачной на вид калитке, ведущей за ограду ничем непримечательного здания.
Прохор Озорнин