Improbabilité

В наполненном небесно-лиловым мерцанием просторном зале со взмывающими в недоступную взгляду обычного смертного высь колоннами на причудливом, точно колышущееся зеркало в резной деревянной оправе экране мерцали, плавно сменяя друг друга, наполненные энергией вездесущего эфира образы. Взгляду для двух находящихся в этот момент перед ним наблюдателей было отчетливо видно, как мужчина-землянин, изображенный в этом иномировом зеркале, в подхваченном солдатами боевом порыве грудью закрывал собой в этот момент несущее смерть вражеское оружие, даруя тем самым своим боевым товарищам шанс подняться из окоп и перейти в контрнаступление на этом участке фронта. Вот тело его неровно вздрагивает, вбирая в себя смертоносный свинцовый поток, и словно в такт этому его деянию дрожит матовая поверхность зеркала. Вот в последних предсмертных усилиях этот солдат обхватывает вражеский пулемет обеими руками, и окровавленные губы его шепчут свое тихое прощальное «ура!». Спустя краткий миг зеркальные образы навечно запечатлевают в эфире его гаснущий взгляд и расправивший свои крылья словно наконец-то освобожденный из стен тюрьмы узник, рвущийся вверх к небесам из изуродованной грудной клетки светоносный дух. Зеркало гаснет, и образы-волны постепенно сходят на нет, словно в море из красочной информации вновь наступил долгожданный штиль…

– Вы ведь помните, Орианна, что я заранее предупреждал вас о таком возможном завершении его земного пути? – и пожилой белокурый ангел со шрамом на правой щеке пристально взглянул на свою спутницу, едва только в Зале Судеб вновь воцарилась тишина.

– Господин Араэль, я помню, что, согласно вашим расчетам, вероятность подобного самопожертвования составляла…

– Нашим первичным расчетам, Орианна. С тех пор многое изменилось во внешнем и его внутреннем мире. Гибель брата на фронте, смертельная болезнь матери, начавшаяся осада его родного Петербурга… Все эти события одновременно и будто сломили, и точно укрепили его решимость бороться до победного конца. Но в первичных проведенных нами расчетах, как вы должны помнить, он должен был дожить почти до завершения этой войны.

– Господин Араэль, значат ли ваши слова то, что я не прошла вступительное испытание и не могу быть допущена в ваш отдел вероятностного прогнозирования миров свободной воли?

– Нет, Орианна, не означают. Многие из твоих расчетов оказались справедливыми для ранее совершенных этим человеком выборов – а мы как представители отдела вероятностей никогда не требуем от новичков стопроцентной точности, доступной только самому Всевышнему.

– Благодарю вас. Я, правда же, надеюсь…

– Тогда не забудь познакомить Иоанна с нашим отделом. Это знание станет наградой за совершенный им на Земле подвиг.

С этими словами умудренный многоэонным опытом руководитель отдела вероятностного прогнозирования с улыбкой похлопал крыльями по плечу свою будущую подающую надежды коллегу и плавно указал крылом на дверь. Названная Орианной радостно и поспешно кивнула, изо всех сил стараясь скрыть от своего ментора мелькнувшую на губах улыбку, взмахнула своими небольшими девическими крыльями и нежно выпорхнула из зала.

* * *

– Непривычно, да? – переливисто засмеялась Орианна, глядя, как облаченный в эфирную военную форму дух Иоанна удивленно оглядывается по сторонам, точно так до конца и не понимая или же не желая признаться даже самому себе, что жизнь души со смертью тела все-таки не заканчивается, что бы там ни говорили эти бесконечные и окончательно оканчивающие свой путь земные материалисты и скептики.

– Ох… Что за странное и дивное наваждение… Мне чудится, будто я умер и попал в небесный Рай, а надо мной словно ангел склонилась прекраснейшая из земных женщин…

– Все так и есть! Ну, почти все… – смущенно вымолвила Орианна, игриво поправляя крылом так некстати распустившийся локон своих солнечно-рыжих волос. – Как видишь, «умерев» там, на Земле, ты все-таки не умер. Здорово, правда?

– А… это… всегда так происходит здесь у вас?

– У нас – не всегда. Это от вас, между прочим, зависит, куда вы в конечном итоге попадете. Кстати говоря, совсем забыла тебе сказать: «Добро пожаловать на седьмое небо!»

– И вправду, седьмое. Как же у вас тут красиво! – глядя вокруг себя, продолжал удивляться вышагивающий по подобиям небесных мостов-радуг среди переливающихся перламутровым блеском островов-облачков и расставшийся, и не расставшийся со своей жизнью Иоанн.

– Ступай осторожно, здесь ведь как с хождением по воде… Немного усомнишься в реальности всего происходящего – и мигом начнешь тонуть в волнах эфира, – сощурив миндалевидные глаза, с опаской взглянула на пошатывающегося Иоанна солнечно-рыжая ангелесса. – Давай-ка я лучше тебя поддержу, у меня-то веры во Всевышнего для простой небесной прогулки уж точно хватит! – вымолвила она с очередной грациозной улыбкой и поспешно взяла Иоанна, что называется, «под крыло».

Так они прошагали еще какое-то время, насколько бы относительным понятием оно, это самое время, не было бы в этом мире.

– А почему я все-таки здесь оказался? И что планируется делать теперь? – спустя некоторое время решил нарушить затянувшееся молчание Иоанн.

– А дальше я, согласно данной мне инструкции, проведу для тебя экскурсию по нашему невероятно вероятностному отделу. Он вон там расположен, чуть поодаль, – и Орианна махнула крылом куда-то вдаль. – А оказался ты на седьмом небе исключительно потому, что заслужил согласно Божественному Закону. За подвиг духа. Многие из вас, землян, кстати, ничего такого и в помине никогда не заслуживают… – задумчиво добавила она, глядя куда-то под ноги. – Отправляются прямиком туда, вниз, – добавила она, махнув крылом, – и больше уже не возвращаются.

– А что там, внизу?

– Далеко-далеко внизу – там Бездна. И демоны. Стра-а-а-а-шные, – нехотя добавила, поежившись, Орианна, словно пытаясь отогнать прочь от себя давнее неприятное воспоминание. – Но тебе об этом думать не обязательно. И мне тоже вспоминать о мучающихся не хочется. Давай-ка лучше догоняй! – резко сменила она тему и понеслась вприпрыжку по облакам.

* * *

– А вот здесь мы составляем карты человеческих судеб, видишь? – подмигнула Орианна, указывая Иоанну на напоминающую голографическую проекцию библиотеку, в центре которой в слоях эфира в этот момент как раз мерно покачивались на лету несколько десятков раскрытых книг.

– Ты хочешь сказать, что наши судьбы еще до нашего рождения были предопределены вами, что называется, свыше?

– Всевышний тебя упаси, ну, конечно же, нет! – всплеснула крыльями Орианна, уставившись на Иоанна словно на непонятливого младенца. – Мы даем вам свободу выбора и право самим определять свою судьбу. Но это же не значит, что мы не имеем права заранее просчитать, с какой вероятностью и что вы однажды в ваших жизнях выберете, верно? – и кудрявая небожительница вновь игриво улыбнулась. – Последняя моя испытательная работа как раз и состояла в том, что я должна была просчитать новые вероятности некоторых из твоих возможных выборов. Но я, к стыду своему, ошиблась. Временами вы, люди, бываете очень непредсказуемыми! – словно всерьез обиделась она и надула губки.

– А что я сделал не так?

– В том то и дело, что ты сделал все так! Но… все же не совсем так, как я изначально предполагала. И это, кстати говоря, одна из основных сложностей в работе всего нашего отдела – учет свободной воли людей. В детерминированных мирах все по-другому, проще. А здесь…

– А что это значит – детерминированные миры?

– Ну, это те, в которых нет существ, наделенных душой и, следовательно, свободной волей. Когда-то и ваша Земля была строго детерминированной, и мы могли – не без усилий, конечно – просчитать, что и где произойдет на ней в любой момент времени. А теперь, с появлением очередной цивилизации все… все уже не так, как было прежде, – грустно вздохнула Орианна и опустила крылья. – Надеюсь, что ты меня хоть немного в этом понимаешь, хоть ты и… человек. Ты, кстати говоря, далеко не первый человек, которого я здесь вижу. В смысле, в нашем отделе.

– Были и другие?

– Конечно. Нам же нужно как-то доносить информацию о рассчитанных нами наиболее вероятностных событиях до жителей вашей цивилизации, верно? Вот мы и давали некоторым из них такие задачи.

– Ты хочешь сказать, что…

– Вы называете их пророками, – закончила его мысль Орианна.

– Я, пожалуй, догадываюсь как минимум о нескольких из тех, кто был посетителем вашего отдела седьмого неба…

– На самом деле, их было на порядок больше. К сожалению, не все смогли вспомнить о взятых на себя обязательствах уже там, на Земле. А многих из них люди просто-напросто не пожелали услышать… – говоря эти слова, Орианна в задумчивости водила кончиком пальца по воздуху, выписывая одной ей ведомые фигуры.

– …А что означают эти линии на картах? – и Иоанн указал на тонкие светящиеся полоски, пересекающиеся друг с другом словно паутинки и расходящиеся от искрящихся, напоминающих шаровые молнии световых шаров на многомерной карте, которая по мановению ангельской руки несколько иномировых секунд назад как раз и материализовалась прямиком перед взором слегка опешившего Иоанна.

– Линии связанных судеб с указанием степени и формы влияния. У одиночек их меньше, а у общественных деятелей – больше. Но иногда и один в поле – воин, да еще какой.

– А световые шары?

– Моменты принятия судьбоносных решений. Точки бифуркации, выражаясь вашим околонаучным языком. После фиксации каждой такой точки на временной шкале карта судьбы автоматически перестраивается. Это, кстати говоря, карта твоей прошедшей жизни. И вот эта точка – и Орианна указала на самую яркую из них, от которой больше не отходило световых лучей – описывает момент, когда ты пожертвовал собой ради других и ради их будущей победы.

– Дак значит, они победят в этой войне?

– Правильнее было бы сказать, что вероятность победы вашей страны составляет… Но, да, они победят. Об этом говорят все наши предварительные расчеты.

– С ума сойти!

– Я бы на твоем месте с этим не спешила, – засмеялась Орианна. – Но для новичков это подчас кажется действительно невообразимым и невероятным – возможность заранее знать вероятности. А я вот уже привыкла быть, так сказать, небесным бухгалтером. Хоть у нас здесь и нет такой должности.

– Иными словами, вы можете просчитать абсолютно все? До любого момента в будущем?

– Все ведомо только Всевышнему. Потому то вам когда-то и молвили, что ни один волосок не упадет с вашей головы без его ведома. С моей, кстати говоря, тоже.

– Да простит мне Всевышний мою бестактность, но… но я думаю, что мне нравится, как выглядят твои волосы… и твое лицо… и глаза… и эта улыбка…

– Правда? – смутилась Орианна. – Ты, конечно, не первый, кто мне это говорит, но это всегда так приятно слышать, особенно от людей!

– Скажи, а можно мне будет потом… вернуться на Землю? Помочь оставшимся там близким?

– Ну, в это время ты уже вернуться не сможешь, волновой закон движения эфира не позволит. А лет эдак через пятьдесят – вполне. Да не волнуйся ты так, время – понятие в высшей степени разнотекущее, особенно здесь! Осмотрись пока, пообвыкни, эфирные одежды хоть смени, чтобы пять десятков земных лет в солдатской шинели по седьмому небу не бродить как неприкаянный! А я к тому времени тебе новую судьбу рассчитаю. Кем хочешь стать вновь, еще не решил? Нам весьма пригодились бы в вашем мире пророки…

– Я… я подумаю. Спасибо тебе за… доброту. Дак где здесь можно придумать себе новый облик?

– Зал воплощенных фантазий находится чуть лево-правее нашего всецентрального… в общем, давай-ка я лучше сама тебя туда сейчас провожу, а то заплутаешь ведь с нашей системой координат. Дай мне руку!

– Спасибо тебе!

С этими словами сияющий от внеземного света дух человека по имени Иоанн взял теплую ангельскую ладонь в свои руки и аккуратно, нежно и робко поцеловал ее.

«А это, пожалуй, было действительно неизбежно», – с улыбкой тихо прошептала сама себе Орианна.